следующее по другим темам

«Дом, в котором…» - необычная книга. Критики отнесли ее жанр к магическому реализму, хотя это еще и роман воспитания. На мой взгляд, это одна из лучших книг на русском языке, которые я прочла за последние 20 лет. В самом общем виде можно сказать, что это роман о жизни детей-инвалидов в интернате, где их лечат и учат с 6-ти до 18 лет. Описан последний выпускной год их жизни в интернате. Главная проблема – то, что выпускники смертельно боятся покидать свой Дом и оказаться в обычной жизни, которую они называют Наружностью.

Мариам Петросян писала роман 20 лет. Она сама не работала с детьми, не была в интернате. Она - художник. (Кстати, Петросян – правнучка художника Сарьяна и жила в Ереване на улице имени своего знаменитого предка. Все-таки талант иногда передается по наследству). Так как у Петросян нет профессионального интереса к обучению и воспитанию больных детей, то саму необычную тематику надо рассматривать как средство, чтобы проговорить о проблемах взрослых людей. Ребенок, подросток, взрослый – присмотритесь – это один и тот же человек. Внешне он изменился гораздо сильнее, чем внутренне, и те проблемы, что мучили в детстве, никуда не исчезают. Инвалидность используется как метафора для обозначения уязвимости каждого из нас, проблемы детей, боящихся перехода во взрослую жизнь – как проблемы боязни жизни, самостоятельности, одиночества, социума.

О том, что «Дом, в котором…» - книга уникальная лучше всего говорит тот факт, что она так и не получила литературных премий, хотя и выдвигалась на них, в то время, как среди читателей она уже считается культовой.

Роман – объемный, состоит из трех книг и эпилога. Печатное издание включает около 1000 страниц.

Композиционно роман построен так, чтобы тайны Дома открывались читателю постепенно. В их раскрытии участвуют трое новичков – безрукий мальчик Кузнечик, попавший в интернат в 9 лет, колясочник Курильщик, которого отправили в Дом на последний год, и сам читатель, который долго не может понять, что там и к чему.

Я же попробую изложить то, что удалось понять мне.

Дом находится в какой-то неназванной стране. Это не СССР. Большинство героев носят клички – таково правило Дома, но кое у кого имена все же называются: Ральф, Рекс, Макс, Эрик. Описана снежная зима и жаркое лето, на летние каникулы детей вывозят к морю и в горы. В общем, что-то западно-европейское, северное. Впрочем, вряд ли Петросян стремилась описать какую-то определенную страну. Никаких политических событий, бытовых примет, по которым можно судить о времени действия, нет. Разве что, телевизоры и кассетные магнитофоны – скорее всего, действие происходит в последней четверти 20 века. Упоминаются еще группа "Kiss" и "Чайка по имени Джонатан Ливингстон". Таким образом, это не может быть раньше начала 70-х, но могут быть и 80-е.

Известно, что вначале, в 1870 году, это был сиротский приют для больных детей, за детьми присматривали монахини. Потом на приют дал деньги некий старик-благотворитель, оговорив, что это будет интернат закрытого типа для детей-инвалидов, которых будут учить по особой, довольно сложной программе. К моменту начала романного действия Дом находится в упадке, его собираются сносить. В Интернат принимают детей с разнообразными недугами - нарушениями опорно-двигательного аппарата, костным туберкулезом, эпилепсией, олигофренией, редкими патологиями развития. Есть там и почти здоровые дети, которых приняли за приличный спонсорский взнос – люди хотят отдохнуть от сложных детей. Некоторые родители (или другие родственники, у кого нет родителей) приезжают каждую неделю, некоторые ограничиваются звонками, появляясь только в день выпуска, есть и дети–сироты, взятые в Дом в виде исключения. Раз в неделю бывает медосмотр, но самых больных детей осматривают через день. В лечебном корпусе делают операции, протезируют, наблюдают. Случается, что некоторые дети умирают.
Учителя – приходящие. Постоянно в интернате находятся только воспитатели. Это 4-ро мужчин и трое женщин, ну, и директор, конечно. Есть подсобный персонал. Детей всего около 100 человек.

В интернате 2 корпуса – мужской и женский, лазарет. В мужском корпусе 3 этажа. Комнаты воспитанников на втором этаже, на первом учебные классы, на третьем помещения для учителей, столовая.

В этом интернате выпуск бывает не каждый год, а раз в 7 лет, и каждый выпуск ожидается с ужасом и детьми, и воспитателями, потому что не один из них еще не прошел мирно. За несколько месяцев до выпуска проводится тестирование, очень простое. Но не было случая, чтобы дети, которые свободно говорят на латыни, знают и умеют массу всего, его прошли. Почти все они нарочно заваливают тест. Приходится отпускать учителей, и отправить домой, тех, кто набрал проходной балл, чтобы дать им подготовиться к вступительным экзаменам, а остальные ждут великого и страшного Дня Выпуска.

Но такую информацию можно получить, если прийти в Дом разок с комиссией. Если же попасть туда с черного хода, то обнаружится, что дети никогда не говорят о родителях, доме, прежней жизни и учебе, и не потому, что это травмирующие темы, а потому, что они просто не входят в сферу их интересов. Воспитателей они терпят потому, что директору надо кем-то руководить, а директор нужен, чтобы интернат не закрыли. Воспитатели не лезут в жизнь детей, а дети живут стаями.

Стаями руководят вожаки.
Есть стая фазанов. Это что-то вроде ботанов – они пунктуальны, выполняют все предписания, очень беспокоятся о своем здоровье.
Есть крысы – это панки. Они постоянно дерутся, часто режут себя и друг друга. Псы носят ошейники с шипами, наверное, это кто-то вроде готов.
Птицы очень странные, их аналогом могли бы быть эмо. Они носят черное, разводят цветы и вышивают крестиком.
Еще есть бандерлоги – это что-то среднее между хиппи и какими-то около интеллектуальными течениями.
Каждая стая носит свою одежду, слушает свою музыку. Между собой стаи не враждуют, благодаря тому, что у Дома есть единый вожак. Внутри стай идет борьба за лидерство. Иногда и кто-то из вожаков претендует на роль главного. Все это заканчивается поножовщиной.

Главное содержание жизни Дома – это отношения воспитанников между собой. Они кормят, моют, выгуливают детей-олигофренов, они воспитывают младших и друг друга. Слепой кормит безрукого, безрукий рассказывает слепому, что как выглядит. Одноногий помогает безногому. Но это не значит, что в их жизни царит идиллия. Они часто жестоко дерутся, дразнят друг друга, высмеивают. Есть определенные правила, которые нельзя нарушать - неписанный Закон. Вместе с тем, дети предоставляют друг другу гораздо больше свободы, чем взрослые. В общей комнате можно держать кошек, хомяков, ворон. Можно ночью жарить сосиски, можно петь песни. Можно летом поселиться на дереве, можно в шалаше. Дети употребляют сомнительные напитки собственного изготовления и самодельные наркотики. У них есть свое "кафе", которое они сами устроили в одном из закоулков, куда воспитатели не суются, в нем они распивают кофе и подозрительные коктейли. В комнатах у старших мальчиков ночуют их подруги из женского корпуса.
Они пишут и рисуют на стенах. Стены – это и летопись, и стенгазета. Многих уже давно нет, а их рисунки живут. Например, весь роман описывают рисунки некоего Леопарда, о котором так ничего и не рассказывают. Воспитанники устраивают Ночь сказок, когда рассказывают в темноте страшные истории. И есть у них особая ночь – Самая Длинная ночь, когда время останавливается, и может произойти все, что угодно.
Но такие вольности позволяют себе только старшие. Младшие им завидуют, восхищаются, подражают и мечтают скорее вырасти.

Самое главное – здесь они не стесняются друг друга, никто никого не жалеет, не брезгует, не дает поблажек. Здесь безрукого накормят, но могут и побить – он должен научиться драться ногами.

Большая часть книги состоит из описаний их приколов, шуточек, драк, интриг. Это интересно само по себе, но между шутками-прибаутками иногда вдруг проскальзывает нечто странное, что никогда не понять постороннему.

У воспитанников есть свой фольклор, свои названия для всего. Лазарет они называют Могильником, а врачей Пауками, свое общежитие – Хламовником, кафе - Кофейником. Коридоры Дома кажутся им бесконечными. А каким еще Дом может явиться больному малышу, попавшему в интернат? Ведь такой ребенок не может весело бегать по коридорам. Дом для него - целый мир.

Для автора и для ее героев Дом - не простое здание. За 100 лет его стены впитали одиночество, страх, боль и смерть детей, их мечты, надежды, сны, галлюцинации. От этого он стал живым. Дом обрел способность перекидывать некоторых детей, которым это особенно нужно, в волшебный мир, где они будут здоровы, и где их ждут чудеса, пусть и страшные. И он дает возможность для своих избранников еще раз вернуться в исходную точку.

Есть легенда, что в доме живет старичок, который выполняет желания. Например, он дает дар уходить в другую реальность, при этом одним он дарит разбитые часы, а другим перо цапли. Те, кому досталось перо цапли, могут спокойно путешествовать между мирами. Но найти старичка трудно. Он может встретиться сам по себе, а может говорить через твоего же товарища, а может предстать грудой костей в запертой комнатушке, но 99% его не встречали ни в каком виде.
Часть детей умеет каким-то образом путешествовать на ту сторону. Они разделяются на ходоков и прыгунов. Ходоки попадают в волшебный лес, и находятся там столько, сколько хотят, в реальном масштабе времени. Прыгунов выбрасывает внезапно. Они этот процесс не контролируют. Часть из них потом ничего не помнит. Они попадают не в лес, а в городки около него. Там, как правило, для них нет ничего хорошего, кроме одного отличия – они там не инвалиды. Время для прыгунов течет не линейно – пробыл минуту, а в другой реальности - несколько лет.
Есть еще летуны. Но в последних нет ничего волшебного: они просто выходят в город. Большинство детей этого никогда не делают. Летуны приносят фотографии города, которые вызывают у воспитанников ужас - там все чужое и враждебное.

Итак, однажды в Дом приводят Кузнечика – безрукого мальчика 9 лет. До того, как он попал в интернат, он был уверен, что его все очень любят, и никто не может ему ни в чем отказать. Он был такой солнечный мальчик. Ему с самого начала оказывает покровительство воспитатель Лось. Лось – единственный воспитатель, которого дети любят - ловец детских душ. Он поручает мальчику по кличке Слепой опекать новенького. Слепой считает Лося богом. До интерната он жил в сиротском приюте, и Лось был первым (и остался единственным), кто отнесся к нему по-человечески. Он выполняет просьбу Лося. Но вот другие дети в той группе, куда Кузнечика определили, встретили его неласково. Особенно много бил его вожак – Спортсмен. Только через много лет Кузнечик узнал, в чем было дело: дети ревновали его к Лосю, который допустил непростительную для педагога ошибку - завел любимчика. Дошло до того, что Кузнечику, Слепому и еще одному мальчику, Волку, пришлось отселиться в другую комнату. С Волком Кузнечик познакомился, когда лежал в Могильнике на протезировании. Там же он подружился с мальчиком по прозвищу Смерть, которого так звали, потому что он очень сильно болел, и с девочкой Рыжей. Рыжая была еще и жуткая хулиганка. Таким образом, образовалась новая стая - сообщество Чумных Дохляков. Они принимали к себе всех аутсайдеров. Так у них появились сиамские близнецы Рекс и Макс (уже разделенные), олигофрен Слон, горбатый мальчик Горбач и Вонючка, которого за жуткие манеры, мстительность, воровство и болтливость ненавидели все остальные учащиеся и воспитатели.
Это было за 3 года до выпуска. Тогда в школе существовали 2 вожака. Девушка одного из вожаков влюбилась во второго. Кузнечик носил письма влюбленным, и был в самой гуще событий.
В ночь выпуска младших заперли, а старшие устроили кровавую бойню. Погибло много детей и Лось. Когда Кузнечик увидел лужу крови, он вдруг очутился на другой стороне реальности. Там он пробыл три года, был рабом, кормил доберманов, подвергался побоям. Он вернулся повзрослевшим и почему-то лысым. А со стороны это выглядело так, что мальчик упал в обморок, заболел, а потом у него выпали волосы. После этого случая его стали звать Сфинксом.

Эпизодов детства Сфинкса в романе немного. Все основные события связаны с новым выпускным годом.

Теперь Сфинксу 18 лет. Вожаком в Доме и в стае является Слепой. Он – ходок и умеет видеть чужие сны. Благодаря этому он все знает. Этот дар он получил от волшебного старичка. Слепой ненавидит Наружность. Он там не бывает. Один раз его туда вывезли – он чуть не задохнулся. В их стае остался Вонючка, который теперь зовется Шакал Табаки. Он стал любимцем публики – шутник, выдумщик, трикстер.
Спортсмен тоже в их стае, его теперь его зовут Черный. Он подчиняется Слепому, хотя очень его не любит. У Черного своя теория спасения. Он считает, что инвалиды могут выжить в Наружности, если станут держаться друг друга, упорно трудится.
Один из сиамских близнецов умер, а другой стал вожаком птиц. Теперь он Стервятник.
Смерть тоже выбился в люди – он вожак у крыс. Его новая кличка – Рыжий.
Волк ненавидит Слепого, хочет быть лидером, но открыто не выступает.
Еще в этой стае живет мальчик Лорд. Он в интернате около 2-х лет и отличается необыкновенной красотой. Лорд – колясочник. Он потенциальный ходок, но не знает об этом.
Не так давно попал в стаю и загадочный Македонский. Он умеет творить чудеса, но Сфинкс просил его не делать этого. Македонского отправили в Дом, потому что его родители его боялись. Он совершенно здоров (за исключением редких эпилептических припадков) и помогает всем больным и увечным.

Идет борьба за власть. Трое Крыс пытались свергнуть Рыжего, порезали его, но проиграли, и их отправили то ли домой, то ли еще куда (Один, правда, скрывался в Доме).
Вожак псов, Помпей, вызывает Слепого на бой, и Слепой его убивает. Вожаком псов становится Черный.
А Волк внезапно умирает, неизвестно отчего. Потом выясняется, что его убил Македонский за то, что он шантажировал его тем, что всем расскажет о его способностях исцелителя. А Македонский большую часть своего детства протаскался с дедом по городам и селам, где дед за деньги заставлял его исцелять недужных. Это он уже потом вернулся к родителям.

В эту кашу попадает новенький воспитанник Курильщик. Ему уже 17 лет, он вырос совершенно в других условиях, и все, что он видит в Доме, ему дико. Товарищи по комнате кажутся ему полными психами, особенно, когда он увидел, как Слепой зарезал вожака Псов. Его глазами читатель наблюдает за жизнью интерната. Только к концу романа Курильщик и читатель понимают, что Слепой и другие действительно могут уходить в другую реальность, что чудеса существуют.

В день выпуска Слепой уводит часть ребят с собой. Его основная мысль та, что им нечего жить калеками в жестоком мире. Он увел всех малышей и всех слабоумных, а также тех, кто его просил. Но не всех он смог протащить целиком - большинство просто впали в кому. Их тела спят, но их души в других реальностях. Но часть детей пропали совсем, в том числе сам Слепой, Табаки, Македонский, Горбач, Лорд, Рыжая, Македонский, Стервятник. Причем, о некоторых сразу забыли. Например, о Шакале Табаки. Оказалось, что он и был тем самым волшебным старичком.

Черный увез своих псов и часть крыс на автобусе, они прятались до совершеннолетия, а потом стали жить общиной. Вместе с ними уехал Рыжий.

И только несколько детей ушли с родителями, в том числе Курильщик и Сфинкс. Сфинкс отказался уйти со Слепым.

Прошло больше 20 лет. Дом снесли.
Сфинкс стал психологом, а Курильщик художником.

Рыжий выжил из общины Черного. Община живет нормально.

Спящие так и спят. Их навещает только Рыжий. А на другой стороне реальности всех маленьких и слабоумных отдали хорошим людям – ведь там они уже не инвалиды. Когда ребенку находят приемных родителей, из больницы исчезает один из спящих. Рыжая с Толстым, который стал младенцем, ждет Лорда.

Сфинкс вначале сильно жалел, что не ушел с остальными. Однажды он не выдержал одиночества и пошел к развалинам Дома. И там он нашел перо цапли. Так Сфинкс получил возможность жить в 2-х мирах. Он нашел в той реальности Слепого-мальчика, усыновил его и хочет научить любить Наружность. Он думает, что если бы Наружность была добрее к Слепому в детстве, то многое плохое не случилось бы.

А на другом витке времени существует новый Дом, и в нем те же дети. Только теперь они счастливы.

КНИГА-ПЕРЕВЕРТЫШ

Эпиграф:
«Я отчетливо помнил, что в последний раз это было «Творчество душевнобольных», я был уверен, что на пол упала именно эта книга. Но подобрал я и положил на подоконник «Раскрытие преступлений» А. Свенсона и О. Венделя.»
А. и Б. Стругацкие «Понедельник начинается в субботу»

У меня издание в Лебедевском оформлении. В нем 957 страниц текста без единой иллюстрации, разве что можно выбросить страниц 15 на титул и названия книг. Я прочитала «Дом…» за 3 вечера. И за столь непродолжительное время перебрала аж три подхода к оценке содержания.

Начало книги вполне реалистично. Дом – это школа-интернат для детей с физическими и умственными отклонениями. Микросоциум Дома разделен на 6 субкультур, четких и ярких, не перепутаешь: Фазаны, Крысы, Птицы, Четвертая, Псы и Логи. Субкультуры, кроме Логов, обитают каждая в своей комнате, Логи представлены везде. Курильщика, одного из героев повествования, травят Фазаны, и директор интерната вынужден перевести его в Четвертую. В целом ничего удивительного: старшие третируют младших, каждая группа изводит тех, кто от них отличается, воспитатели и учителя стараются не влезать в разборки.

Необычности начинаются, когда рассказчиком вместо Курильщика становится Дом в интермедии. И тут время для подхода №1 – привет всем экзистенциалистам и особенно Кьеркегору с его «Страх есть головокружение свободы». Страхом перед Наружностью пронизана вся книга, а возможность сделать выбор в финале – квинтэссенция свободы.

Читаю «Потом оказалось, что Дом живой и что он тоже умеет любить. Любовь Дома была не похожа ни на что. Временами она пугала, но всерьез – никогда. […] Ему нравились щели в стенах Дома, его закутки и заброшенные комнаты, то, как долго в нем держатся следы проходящих, нравились дружелюбные призраки и все без исключения дороги, которые Дом пере ним открывал.», а дальше в интермедиях и рассказах от лица других героев все чудесатее и чудесатее. И очевидно же, что это один из путей познания себя через каждодневное существование, через тревогу и интуицию.

Книгу так можно дочитать до конца. Каждый герой показан в динамике осознания и становления себя целостного: в диалогах, кризисах, противостоянии. И ежесекундно герои делают выбор: убивать или не убивать, молчать или говорить, объяснять или скрывать. Все это представляется нам через детские сказки и страшилки, в конце концов героям в основном от 10 до 17 лет, и все в этом возрасте склонны к фантазиям и излишнему драматизму. А в финале, разумеется, каждый делает самый главный выбор перед лицом Наружности, почти смерти для обитателей Дома.

В итоге получается этакий Сартр для подростков – в меру никчемная книга, хорошее переложение идеи для детей и юношества. Почему никчемная? Потому что я бы не взялась излагать 12-13тилетнему неуравновешенному человечку идеи экзистенциализма, мало ли что он себе после этого надумает.

Подход №2. Привет Кастанеде с его «Сумерки – это трещина между мирами, это дверь в неизвестное.»

Цитата про сумерки прямо из книги, между прочим. И это, вкупе с реками алкоголя и прочей наркоты, отсылает к мистицизму дона Хуана. Тогда Изнанка и Лес – это смещение точки сборки. Там можно умереть по-настоящему, можно встретить добрые и злые сущности, можно узнать своих друзей, а можно ничего не вспомнить. И, главное, там можно быть самим собой, отказавшись, как чайка Джонатан, «от представлениях о себе как о существе, попавшем в западню ограниченного тела».

Книга опять же отлично укладывается в эту гипотезу от начала до конца. И опять же не понятно, что же в ней нового – очередное переложение для детей и юношества, только уже Кастанеды. И немного «Чайки…» Р. Баха, хотя вот ее на мой взгляд не нужно никуда перекладывать.

Подход №3. Привет Роулинг с ее Избранным мальчиком.

Харизматичные объемные персонажи-подростки, мистическая Изнанка, волшебный Лес, куда могут попасть только избранные, и в противовес этому серая реальность и непонимание «нормальных» людей – все, что нужно, чтобы примерить на себя первую же понравившуюся роль. Не мудрено, что «Дом…» вовсю косплеится. Глядишь, скоро по нему ролёвки мастерить начнут в живописных катакомбах (может и уже мастерят, просто я не в курсе).

В отличие от Роулинг Петросян уложилась всего в одну книгу, не стала растягивать удовольствие. Правда, у Роулинг помимо емких описаний и раскрытия характеров был еще сюжет, в «Доме…» же я сюжета не обнаружила.

Этот подход мне нравится больше всего. Получается, что в любом ребенке, даже затюканном, даже интернатском, даже инвалиде живет Лорд или Дракон, Хранитель Времени или Крысолов, Рыжая или Русалка. И все можно переиграть, прожить по-новому, уйдя «на второй круг». И Изнанка может подарить тебе счастье. Этакая сказочка для подростков. Ну, а то, что в ней дети ходят с ножами и убивают – это дань моде, наверное. Они же ради правого дела.

Теперь коротко.

Что понравилось:
- ритм и язык произведения. «Дом…» приятно читать, текст льется потоком и притягивает внимание;
- яркие объемные персонажи, выписаны как для пьесы, хоть сейчас на сцену;
- флэшбеки, в которых приятно узнавать уже знакомых героев, только младше на 6 лет;
- красивый придуманный мир с Домом – трещиной между реальностью и Изнанкой, с Лесом, где раскрываются истинные сущности.

Что не понравилось:
- отсутствие сюжета, он потерялся за описаниями;
- первобытная дикость, когда убийство становится обыденностью и сходит с рук;
- идея взрослых подростков, когда опыт и знания подменяются слабоумием и отвагой. Я вообще с сомнением отношусь к жанру Young Adult, так что вряд ли мне бы эта книга понравилась. Разве что отдельное спасибо за образ Седого.

Книга вышла на троечку. Этакая книга-перевертыш: за отличным слогом скрывается слабенький смысл. Перечитывать ее не буду, и рекомендовать тоже. Возьметесь читать – на свой страх и риск: текст отличный, идеи мне не близки.

Мариам Петросян – профессиональный художник. В её планы не входила писательская карьера. Тем не менее, в 1991 году она начала писать книгу «для себя», не собираясь когда-либо её публиковать. Через несколько лет роман “Дом, в котором…” был практически готов. Петросян подарила рукопись своей подруге, жившей в Москве. Сын подруги передал рукопись своему знакомому, который, в свою очередь, отдал будущую книгу ещё кому-то. В результате, после длительного «путешествия» рукопись оказалась у главного редактора издательства «Гаятри».

Издательство предложило Петросян сотрудничество. С начала «путешествия» рукописи до выхода книги прошло более десяти лет. Финал романа Петросян дописывала в спешке. Книга была опубликована в 2009 году. В общей сложности на работу над романом ушло около двадцати лет.

По словам автора, образы многих героев её первого и последнего романа появились задолго до того, как она начала писать. Идея создать замкнутый социум на ограниченном пространстве возникла у писательницы, когда она некоторое время жила со своим мужем в двухкомнатной квартире в Москве.

В соседней комнате жили армянские студенты, образовав своеобразное микрогосударство, в котором были свои законы и порядки. Свод правил, которые нельзя было нарушать ни при каких обстоятельствах, висел на стене в комнате студентов.

Действие происходит в интернате для детей, имеющих инвалидность. У обитателей интерната нет имён, только клички. Время и место действия не известны. Автор умышленно абстрагируется от объективной реальности, не указывая никаких сведений, благодаря которым читатели могли бы установить страну или эпоху. Интернат должен предстать единственным реальным миром, который видят читатели, и в котором обитают инвалиды. Действительность вне Дома рассматривается воспитанниками как нечто враждебное и неизвестное.

При более близком знакомстве с Домом оказывается, что, как и в любом государстве, в интернате существуют свои собственные законы. Воспитанники Дома периодически покидают интернат, чтобы перейти в параллельный мир. Одни пациенты совершают переход по доброй воли, других в параллельную реальность «забрасывает». «Уйти» может только сознание. Оставшееся в интернате тело воспитанника впадет в кому, в которой может оставаться в течение нескольких недель или дней. Сознанию при этом кажется, что человек прожил в параллельном мире долгие годы.

Никто из пациентов не хочет покидать интернат, к укладу жизни которого они так привыкли. Кроме этого, во время каждого выпуска воспитанников случаются всевозможные несчастья. Однако Дом всё-таки придётся покинуть, так как ходят слухи, что после последнего выпуска он будет снесён. Одни пациенты принимают решение вернуться в мир, из которого они пришли в интернат и научиться жить заново. Другие пациенты планируют остаться, чтобы перейти в параллельную реальность и пробыть там некоторое время.

Характеристика персонажей

Герои романа поделены на несколько групп.

Примерные Фазаны

Эта группа пациентов-колясочников не интересуется жизнью остальных воспитанников. Фазаны-колясочники (в романе используется слово «колясники») заняты учёбой и заботой о своём здоровье. Воспитанник по кличке Курильщик, который также относится к колясочникам, считает Фазанов ябедами и лицемерами. Поссорившись со своими собратьями по несчастью, Курильщик переходит в другую группу.

Шумные Крысы

Пациенты, именуемые Крысами, носят особенные причёски и отличаются крутым нравом. Крысы носят при себе холодное оружие.

Возможно вы сможете заинтересовать вашего ребенка увлекательной книгой Мариам Петросян , рассказывающей о щенке, который имел крылья.

В следующей нашей статье мы предлагаем вам ознакомиться с биографией Мариам Петросян – современной талантливой армянской писательницы, известной по ее двух произведениях.

Грустные Птицы

Пациентов этой группы отличает постоянный траур, который они вынуждены носить по умершему брату своего предводителя. Все Птицы увлекаются цветоводством.

Безымянная группа

Одна из групп Дома не имеет определённого названия. Её предводителем является пациент по кличке Слепой, которого также считают лидером интерната.

Псы в кожаных ошейниках

Группа воспитанников, называемых Псами, занимает две комнаты интерната. Пациенты-Псы носят кожаные ошейники.

Некоторые персонажи достойны отдельного описания. Наибольший интерес читателей вызывает Македонский. Воспитанник не является больным. Живя когда-то со своим дедушкой, Македонский участвовал в культе, который был создан его престарелым родственником. После смерти дедушки мальчик стал жить у других родственников. «Сверхспособности» Македонского вызвали у его новых опекунов непреодолимый страх, и они отправили мальчика в интернат.

Роман М. Петросян был удостоен нескольких премий, первые из которых были получены уже в 2009 году. Однако далеко не все критики отнеслись к книге благодушно. Помимо немалого количества достоинств, был отмечен и целый ряд серьёзных недостатков. По мнению некоторых критиков, автор нарушил морально-этические нормы, сделав главными героями романа обитателей интерната для инвалидов. Подробное описание замкнутого мира больных детей может показаться слишком неэтичным.

Недосказанность и неоконченность также вызывают недовольства. Возникает впечатление, что перед читателем находится не весь роман, а только какая-то его часть, а начало и конец остались где-то в недосягаемости. Автор не пытается устранить это впечатление, нарочно подчёркивая его неоконченным названием. Однако заглавие «Дом, в котором…» заставляет потенциального читателя выбрать именно эту книгу. Каждому захочется узнать, что же произошло в этом доме.

Петросян позиционирует себя в своём романе не как кукловода, который дёргает за ниточки, передвигая марионетки, а как наблюдателя. Автору-наблюдателю всюду открыт доступ. Он легко может посмотреть на загадочный Дом глазами любого из своих персонажей. Главные герои абсолютно самостоятельны. Они возникают перед мысленным взором только тогда, когда сочтут нужным это сделать.

Автор-наблюдатель
Писательница утверждает, что вошла в Дом вместе с Курильщиком и начала встречать своих персонажей одного за другим. Каждый герой обладал своим собственным характером, который не нужно было придумывать, достаточно было просто его нарисовать. Сначала Мариам считала лидером одного главного героя. Затем она поняла, что ошиблась, когда встретила Слепого.

Позиция наблюдателя не позволяет автору получить ответы на многие вопросы. В результате, в недоумении остаются и сами читатели. Без ответа оставлен и самый главный вопрос: действительно ли в загадочном интернате существовал вход в параллельный мир, посещать который могли только воспитанники? Посещения параллельной реальности описано слишком неопределённо. От ответа на поставленный вопрос будет зависеть жанр всего произведения. Визиты в потустороннюю реальность заставляют читателей вспомнить самую известную сказку Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес». Великолепный мир, в который попала маленькая Алиса, оказался сном. Параллельная реальность, куда так часто уходили пациенты Дома, могла быть обыкновенными галлюцинациями, возникшими под действием принятых лекарств.

Мариам Петросян “Дом в котором…”: краткое содержание

Название: Дом, в котором…

О книге «Дом, в котором…» Мариам Петросян

Книга Мариам Петросян «Дом, в котором…» является дебютом автора, который принес ей известность и такие награды, как «Русская премия», «Большая книга», «Портал», «Странник» и другие. Произведение вышло в 2009 году, и тогда неизвестная писательница проснулась знаменитой. После своего ошеломительного успеха она продолжает радовать поклонников добротными работами, которые в мгновение ока становятся лидерами продаж, а цитаты из них выкладываются на тематических форумах и быстро уходят «в мир».

Книга Мариам Петросян «Дом, в котором…» рассказывает о вполне стандартном строении, которое ничем не привлекает и находится на тихой улочке. Вот только живут в нем весьма странные создания, среди них Сфинкс, Табаки, Слепой, Лорд, Македонский, Черный и прочие. Самым таинственным персонажем в Сером Доме является Лорд, который говорит всем, что он происходит из рода Драконов, поэтому его нужно слушать, уважать и не тревожить по пустякам, иначе он серьезно накажет. Сфинкс – еще один интересный герой, он очень мудр, поэтому к нему можно обратиться за советом. У каждого жителя Серого Дома есть своя кличка, которая ему очень подходит. Но самое интересное – это место, в котором обитают персонажи. По сути, Дом является живым организмом и обладает своим сознанием, логикой, которая никому неведома. Он может, как принимать жильцов, так и отвергать их. В одно время их становится так много, что любое другое строение просто бы лопнуло, но Серый Дом на зло всем стоит целый и невредимый.

Мало кто знает, что это строение хранит огромное количество тайн, которые разгадать очень трудно, поэтому никто даже не пытается это сделать. Более того, каждый житель оставляет после себя новые секреты и скелеты в шкафах. В результате Серый Дом постепенно превращается в живой организм или другую вселенную, где действуют иные законы, по которым жить очень трудно, но у постояльцев просто нет иного выхода, им некуда больше пойти.

Книга «Дом, в котором…» является как бы фантастическим произведением, но в то же время это по сути общество, вместе с домом. Мир наш тесно взаимосвязан с обществом. У каждого есть тайны, секреты, проблемы, и все это хранится в памяти, у других людей. Когда читаешь роман, по началу сложно понять его смысл. И лишь со временем все становится на свои места. К тому же это мир детей, а дети живут по другим законам. Если копнуть глубже, вы будете по-настоящему удивлены.

Книга Мариам Петросян «Дом, в котором…» — произведение, которое нельзя назвать однозначным. Автор описывает обыкновенный интернат для детей, но в завуалированной форме. Читателю с каждой новой страницей будет интересно узнавать о персонажах, их тайнах, мечтах, поэтому он обязательно дочитает книгу до конца, а потом будет возвращаться к ней еще ни один раз.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Дом, в котором…» Мариам Петросян в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «Дом, в котором…» Мариам Петросян

Музыка – прекрасный способ стирания мыслей, плохих и не очень, самый лучший и самый давний.

То, что видит в зеркале Лорд, вовсе не похоже на то, что, глядя на него, видишь ты. И это лишь один пример того, как странно иногда ведут себя отражения.

Ветер кругами носил листья, они останавливались, попадая в лужи, там кончался их танец, и кончалось все. Размокнут и превратятся в грязь. Как и люди.

Он полюбит тебя. Только тебя. И ты для него будешь весь чертов мир.

Трудно отказаться от мечты. Легче усложнить путь к ней, чем поверить, что задуманному не осуществиться.

Он улыбается. Как маньяк. Или влюбленный. Что, в общем-то, одно и то же.

В вопросе только нежность, я понимаю ее слишком хорошо. Я понимаю, каково это – не приручать, если ты любишь, когда любят тебя, если обретаешь младших братьев, за которых ты в ответе до конца своих дней, если превращаешься в чайку, пишешь незрячему любовные письма на стенах, письма, которые он никогда не прочтет. Если, несмотря на твою уверенность в собственном уродстве, кто-то умудряется влюбиться в тебя… если подбираешь бездомных собак и кошек и выпавших из гнезд птенцов, если разжигаешь костры для тех, кто вовсе об этом не просил…

Мечтая о чуде, иногда рискуешь получить его, оставшись при этом ни с чем.

Лучше убить человека, чем сделать его рабом своих желаний.

Самая неприятная тишина там, где много людей молчат.

Если бы ты так не зацикливался на том, что тебя никто не понимает, может, у тебя хватило бы сил понять других.

слова, которые сказаны, что-то означают, даже если ты ничего не имел в виду.

Надо смотреть фактам в лицо. Уметь, не роняя достоинства, склоняться перед обстоятельствами.

– Он полюбит тебя. Только тебя. И ты для него будешь весь чертов мир.

В один прекрасный день от этого так устаешь, что перестаешь вообще что-либо чувствовать. И вдруг впридачу остаешься без протезов. Торжественно прощаешься с ними и понимаешь, что с тебя хватит. Что пора уже начать хоть с чем-то здороваться.

Скачать бесплатно книгу «Дом, в котором…» Мариам Петросян

(Фрагмент)

Мариам Петросян

Дом, в котором…

КНИГА ПЕРВАЯ

Курильщик

Дом стоит на окраине города. В месте, называемом Расческами. Длинные многоэтажки здесь выстроены зубчатыми рядами с промежутками квадратно-бетонных дворов - предполагаемыми местами игр молодых «расчесочников». Зубья белы, многоглазы и похожи один на другой. Там, где они еще не выросли, - обнесенные заборами пустыри. Труха снесенных домов, гнездилища крыс и бродячих собак гораздо более интересны молодым «расчесочникам», чем их собственные дворы - интервалы между зубьями.

На нейтральной территории между двумя мирами - зубцов и пустырей - стоит Дом. Его называют Серым. Он стар и по возрасту ближе к пустырям - захоронениям его ровесников. Он одинок - другие дома сторонятся его - и не похож на зубец, потому что не тянется вверх. В нем три этажа, фасад смотрит на трассу, у него тоже есть двор - длинный прямоугольник, обнесенный сеткой. Когда-то он был белым. Теперь он серый спереди и желтый с внутренней, дворовой стороны. Он щетинится антеннами и проводами, осыпается мелом и плачет трещинами. К нему жмутся гаражи и пристройки, мусорные баки и собачьи будки. Все это со двора. Фасад гол и мрачен, каким ему и полагается быть.

Серый Дом не любят. Никто не скажет об этом вслух, но жители Расчесок предпочли бы не иметь его рядом. Они предпочли бы, чтобы его не было вообще.

КУРИЛЬЩИК

Некоторые преимущества спортивной обуви

Все началось с красных кроссовок. Я нашел их на дне сумки. Сумка для хранения личных вещей - так это называется. Только никаких личных вещей там не бывает. Пара вафельных полотенец, стопка носовых платков и грязное белье. Все как у всех. Все сумки, полотенца, носки и трусы одинаковые, чтобы никому не было обидно.

Кроссовки я нашел случайно, я давно забыл о них. Старый подарок, уж и не вспомнить чей, из прошлой жизни. Ярко-красные, запакованные в блестящий пакет, с полосатой, как леденец, подошвой. Я разорвал упаковку, погладил огненные шнурки и быстро переобулся. Ноги приобрели странный вид. Какой-то непривычно ходячий. Я и забыл, что они могут быть такими.

В тот же день после уроков Джин отозвал меня в сторонку и сказал, что ему не нравится, как я себя веду. Показал на кроссовки и велел снять их. Не стоило спрашивать, зачем это нужно, но я все же спросил.

Они привлекают внимание, - сказал он.

Для Джина это нормально - такое объяснение.

Ну и что? - спросил я. - Пусть себе привлекают.

Он ничего не ответил. Поправил шнурок на очках, улыбнулся и уехал. А вечером я получил записку. Только два слова: «Обсуждение обуви». И понял, что попался.

Сбривая пух со щек, я порезался и разбил стакан из-под зубных щеток. Отражение, смотревшее из зеркала, выглядело до смерти напуганным, но на самом деле я почти не боялся. То есть боялся, конечно, но вместе с тем мне было все равно. Я даже не стал снимать кроссовки.

Собрание проводилось в классе. На доске написали: «Обсуждение обуви». Цирк и маразм, только мне было не до смеха, потому что я устал от этих игр, от умниц-игроков и самого этого места. Устал так сильно, что почти уже разучился смеяться.

Меня посадили у доски, чтобы все могли видеть предмет обсуждения. Слева за столом сидел Джин и сосал ручку. Справа Длинный Кит с треском гонял шарик по коридорчикам пластмассового лабиринта, пока на него не посмотрели осуждающе.

Кто хочет высказаться? - спросил Джин.

Высказаться хотели многие. Почти все. Для начала слово предоставили Сипу. Наверное, чтобы побыстрее отделаться.

Выяснилось, что всякий человек, пытающийся привлечь к себе внимание, есть человек самовлюбленный и нехороший, способный на что угодно и воображающий о себе невесть что, в то время как на самом деле он просто-напросто пустышка. Ворона в павлиньих перьях. Или что-то в этом роде. Сип прочел басню о вороне. Потом стихи об осле, угодившем в озеро и потонувшем из-за собственной глупости. Потом он хотел еще спеть что-то на ту же тему, но его уже никто не слушал. Сип надул щеки, расплакался и замолчал. Ему сказали спасибо, передали платок, заслонили учебником и предоставили слово Гулю.

Гуль говорил еле слышно, не поднимая головы, как будто считывал текст с поверхности стола, хотя ничего, кроме поцарапанного пластика, там не было. Белая челка лезла в глаз, он поправлял ее кончиком пальца, смоченным слюной. Палец фиксировал бесцветную прядь на лбу, но как только отпускал, она тут же сползала обратно в глаз. Чтобы смотреть на Гуля долго, нужно иметь стальные нервы. Поэтому я на него не смотрел. От моих нервов и так остались одни ошметки, незачем было лишний раз их терзать.

К чему пытается привлечь внимание обсуждаемый? К своей обуви, казалось бы. На самом деле это не так. Посредством обуви он привлекает внимание к своим ногам. То есть афиширует свой недостаток, тычет им в глаза окружающим. Этим он как бы подчеркивает нашу общую беду, не считаясь с нами и нашим мнением. В каком-то смысле он по-своему издевается над нами…

Он еще долго размазывал эту кашу. Палец сновал вверх и вниз по переносице, белки наливались кровью. Я знал наизусть все, что он может сказать - все, что вообще принято говорить в таких случаях. Все слова, вылезавшие из Гуля, были такими же бесцветными и пересушенными, как он сам, его палец и ноготь на пальце.

Потом говорил Топ. Примерно то же самое и так же нудно. Потом Ниф, Нуф и Наф. Тройняшки с поросячьими кличками. Они говорили одновременно, перебивая друг друга, и на них я как раз смотрел с большим интересом, потому что не ожидал, что они станут участвовать в обсуждении. Им, должно быть, не понравилось, как я на них смотрю, или они застеснялись, а от этого получилось только хуже, но от них мне досталось больше всех. Они припомнили мою привычку загибать страницы книг (а ведь книги читаю не я один), то, что я не сдал свои носовые платки в фонд общего пользования (хотя нос растет не у меня одного), что сижу в ванне дольше положенного (двадцать восемь минут вместо двадцати), толкаюсь колесами при езде (а ведь колеса надо беречь!), и наконец добрались до главного - до того, что я курю. Если, конечно, можно назвать курящим человека, выкуривающего в течение трех дней одну сигарету.

Меня спрашивали, знаю ли я, какой вред наносит никотин здоровью окружающих. Конечно, я знал. Я не только знал, я сам уже вполне мог бы читать лекции на эту тему, потому что за полгода мне скормили столько брошюр, статей и высказываний о вреде курения, что хватило бы человек на двадцать и еще осталось бы про запас. Мне рассказали о раке легких. Потом отдельно о раке. Потом о сердечнососудистых заболеваниях. Потом еще о каких-то кошмарных болезнях, но про это я уже слушать не стал. О таких вещах они могли говорить часами. Ужасаясь, содрогаясь, с горящими от возбуждения глазами, как дряхлые сплетницы, обсуждающие убийства и несчастные случаи и пускающие при этом слюни от восторга. Аккуратные мальчики в чистых рубашках, серьезные и положительные. Под их лицами прятались старушечьи физиономии, изъеденные ядом. Я угадывал их не в первый раз и уже не удивлялся. Они надоели мне до того, что хотелось отравить никотином всех сразу и каждого в отдельности. К сожалению, это было невозможно. Свою несчастную сигарету-трехдневку я выкуривал тайком в учительском туалете. Даже не в нашем, боже упаси! И если кого и травил, так только тараканов, потому что никто, кроме тараканов, туда не наведывался.

Полчаса меня забрасывали камнями, потом Джин постучал по столу ручкой и объявил, что обсуждение моей обуви закончено. К тому времени все успели забыть, что обсуждают, так что напоминание пришлось очень кстати. Народ уставился на несчастные кроссовки. Они порицали их молча, с достоинством, презирая мою инфантильность и отсутствие вкуса. Пятнадцать пар мягких коричневых мокасин, против одной ярко-красной пары кроссовок. Чем дольше на них смотрели, тем ярче они разгорались. Под конец в классе посерело все, кроме них.

Я как раз любовался ими, когда мне предоставили слово.

И… сам не знаю, как так получилось, но я впервые в жизни сказал Фазанам все, что о них думал. Сказал, что весь этот класс со всеми в нем находящимися, не стоит одной пары таких шикарных кроссовок. Так и сказал им всем. Даже бедному запуганному Топу, даже Братьям Поросятам. Я и в самом деле в тот момент так чувствовал, потому что не терплю предателей и трусов, а они были именно предателями и трусами.

Они, должно быть, решили, что я сошел с ума с перепугу. Только Джин не удивился.

Вот ты и сказал нам то, что думал, - он протер очки и ткнул пальцем в кроссовки. - Дело было вовсе не в них. Дело было в тебе.

Кит ждал у доски с мелом в руке. Но обсуждение закончилось. Я сидел, закрыв глаза, пока они не разъехались. И просидел так еще долго, оставшись один. Усталость потихоньку вытекала из меня. Я сделал что-то выходящее за рамки. Повел себя, как нормальный человек. Перестал подлаживаться под других. И чем бы все это ни кончилось, знал, что никогда об этом не пожалею.